— облегчённо вздохнул друид, поглаживая её золотистые волосы. — Не напрягайся, принцесса. Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо…
В это время магистр ордена вместе с рыцарями света с трудом отбивался от демонов, которые всё же сумели на рыбацких лодках наладить переправу к противоположному берегу. Глава паладинов сознавал, что здесь и сейчас его последний бой, что скоро демоны сразят всех. Глава паладинов сознавал это, но бился храбро, невзирая на ранения и усталость, ибо лучше пасть в сражении, чем попасться в лапы демонов живьём.
Однако в какой-то момент адские порождения одновременно впали в замешательство, а кто-то из них вовсе развеялся как дым.
— У них получилось, — понял магистр. — Они сделали это… Они одолели Лакхесис… Сынки! Победа будет за нами! Адские твари чувствуют, что их владычица изгнана в свою смрадную дыру. Навались, пока они в смятении!
И, подавая пример, первым контратаковал растерявшихся демонов. С боевым девизом на устах, паладины ринулись вперёд за своим лидером. Битва была далека от завершения, и не всем суждено пережить этот вечер, но в ней наступил решающий перелом.
Брук бодро шагал по степной дороге, держа направление в сторону горных хребтов. От вольного ветра глаза слезились, а голову холодило. Но варвар не отворачивался, не прятался за капюшон или шарф. Напротив, он подставлял лицо освежающим порывам и широко улыбался.
Потому что возвращался домой. И полузаросшая дорога представлялась ему устланной ковром воинского почёта, который тянулся до земель родного племени. Наверняка дома, да и по всему свободному краю варваров, прослышали о том, как дитя их народа овеял себя великой славой, что станет бессмертной легендой; и спустя поколения юные воины севера будут брать в пример этот подвиг. Подвиг Брука, сразившего саму адскую владычицу.
На спине варвара чуть покачивалась большая секира. Поначалу Бруку не хотелось отдавать храму Молот Святости. Варвар по праву считал его собственным оружием. Однако он всё же поддался на уговоры Хильды и Великой Матери, которые напирали на то, что явление Лакхесис может быть не последним прорывом демонов в сей мир. И лучше, если на этот случай благословенный Молот будет храниться в одном месте, а не затеряется через поколения где-то среди далёких северных племён.
Слыша название страны лесных эльфов, — Златолесье — Брук и впрямь поверил, что там у них есть целые леса с деревьями, у которых золотые листья. Нет, пущи в Златолесье оказались обычными и скучными на взгляд варвара, но король всё же несказанно расщедрился за спасение Амилии. На поясе Брука при каждом шаге весело звенели увесистые мешки, набитые монетами.
— Хе-хе, родичи обзавидуются, — пробурчал варвар. — А если кто попробует надо мной подсмеяться, как бывало раньше — голову проломлю!
В Златолесье уже никак нельзя было скрыть пропажу принцессы и что именно в неё вселилась Лакхесис. Хоть край лесных эльфов был изолирован и отдалён от людских королевств, но там, конечно, прослышали и о демоническом прорыве, и об участии Сидмона в противостоянии демонице. Так что на родине Зверолова встретили с большим праздником, как героя. Но ещё больше Сидмона растрогали крепкие объятия соскучившихся родных.
Принцесса Амилия Третья почти ничего не помнила из тех моментов, когда в её теле хозяйничала демоница, только смутные и пугающие образы сохранились, словно пробудилась от ночного кошмара. Впрочем, некоторые картины были приятны или даже возбуждающими, но Амилия решила о них умолчать. К счастью, её рассудок не повредился после изгнания Лакхесис, хотя требовалось пройти целый курс из целительных чар. Этим охотно занимался друид Ансгар.
В магической академии перед лекцией взволнованно перешёптывались юноши-студенты. Обычно они предпочитали садиться подальше от преподавательского стола, но сегодня даже самые хулиганистые парни забили передние ряды, теснясь на лавках и вступая в перепалки за каждую пядь свободного места. А всё из-за преподавательницы, которая сегодня заменяла профессора на лекции по стихийному волшебству.
Когда Лабдорис зашла в аудиторию, студенты с широко открытыми глазами и ртами подались вперёд, чуть ли не роняя слюни на парты.
Один из парней так замечтался во время лекции, что преподавательница шлёпнула его по лбу лёгким электрическим разрядом.
— Ты почему ничего не конспектируешь, молодой человек? — Лабдорис склонилась над парнем.
У него и всех прочих юношей-студентов перехватило дыхание, когда в этот момент закачалась объёмистая грудь волшебницы.
— П-п-простите, мэм, — промямлил незадачливый парень, призывая все свои волевые усилия, чтобы не опустить взор от строгого лица Лабдорис к подрагивающим у самого носа «колбам», из-за чего глаза дёргались вверх-вниз как у припадочного. — Я непременно запишу все в-ваши с-с-сис… с-слова!..
По окончанию лекции студенты засыпали Лабдорис вопросами, но не по существу урока, а больше интересовались, как Спасатели одолели Лакхесис. Один парень набрался смелости спросить, дескать, правда ли, что в катакомбах Бабеля команда угодила в плен к демонам. А если так всё и было, то каким пыткам исчадья ада подвергли Спасателей?
— Это не относится к предмету лекции, — отрезала Лабдорис, хотя прежде охотно отвечала на сторонние расспросы.
И невольно слегка коснулась своих сосков, — из-за чего у некоторых студентов чуть не случился обморок — будто вновь ощутив на них тяжесть грузиков.
После победы над демоницей совет архимагов решил присвоить Лабдорис новую учёную степень по стихийному волшебству.
Хильда метлой счищала мраморную пыль, оставшуюся после погрома в храме. Уборка была обязанностью младших послушниц, но жрица всё равно не чуралась подобного труда. А между делом размышляла, что неплохо бы переговорить с Великой Матерью о заказе новых скульптур взамен поломанных. И чтоб они были не менее красивыми и… более голыми? Ну, самую чуточку обнажённее, нет греха в этом.
Народ Нхасы прозвал Хильду хранительницей воздержания и целомудрия. А кто-то был убеждён, что в будущем она непременно займёт место Великой Матери.
Рамми лежала на подушках в объятиях пары жиголо. В том самом борделе, где она поймала на крючок вербовщика культа. Мечтательно смотря в потолок, Лисий Хвост думала о том, что раз после спасения принцессы получила от короля Златолесья целое состояния, то можно завязать с воровскими делами и открыть в Бабеле свой собственный публичный дом…
Там, где Спасатели однажды
